На совещании после захвата власти Фидель спросил: «У нас есть экономисты? Поднимите руки.» В тишине руку поднял только один человек — Че. «Пиздато,» — сказал Фидель, - «ты и возглавишь национальный банк.» «С хуев ли?» — ответил Че. «Ну как, ты ж экономист! Руку поднимал?!» «А, мне послышалось что ты спросил есть ли коммунисты, вот я и поднял… ну хуй с ним, так и быть.»

А кто-нибудь знает еще какие анекдоты про Че?

@темы: Всякое

---

Внезапно:

Молоко, малина, мёд -
Каждый здесь меня поймет.
Что ещё для счастья надо?
Больше ничего не надо.

@темы: Культура

---

Мне хорошо. Друзья с кино и пивом - это хорошо. Смешная комедия с друзьями - это хорошо. Дождь за окном и Agonoize в колонках - вообще спасение.

@темы: О людЯх, Культура

---

Вчера-позавчера у меня был Минск и много-много замечательных людей вокруг. Мне было хорошо. От всего. И от шедшего в утро приезда дождя, и от запутанной поездки на чай с приятной и интересной беседой, и от встречи с синеголовыми (и не очень) китайцами (и не очень), и поездка домой к больному персу. Поездка толпой, с застреванием в лифте, чаем, конфетами и много-много веселостями.

Радостно. Радостно жить, когда понимаешь, что вот вокруг столько хороших людей. А потом я сел в поезд. И все. Жосткий. Жесточайший, можно сказать, истерический пиздец на тему "а, чорт, я не хочу! не хочу уезжать от моря стольких замечательных людей", который продолжается до сих пор. А потом еще долгое-долгое вечернее самоедство с продолжавшейся истерикой и полным унынием.

А теперь утро. Серое утро, обернувшееся полным непониманием того, что же со мной все-таки творится и по каким причинам. Утро, когда даже понимать и приводить себя в чувство не хочется, потому что, как сказано в одном медицинском анекдоте, "хуйня сама пройдет, а пиздец мы не лечим".

Много-много депрессивной музыки, много-много злости на себя за такое состояние.

А в целом, я безумно хорошо провел последние два дня, за что спасибо тем, кто в этом поучаствовал. Хоть и не все сложилось так, как хотелось бы (про сорвавшееся пиво).

P.S. Жалею, что так и не доехал к Стенри. В таком случае готовься - я у тебя зимой.

P.P.S. Мои извинения.

P.P.P.S. Все хорошо, просто вдруг захотелось поныть. Но все хорошо. И мы еще обязательно встретимся. Правда?

@темы: О людЯх, Взгляд с высоты

---

мозг на 95% занят истерикой. музыка не спасает. спать. завтра с утра все вдруг резко станет на свои места в моей дурной голове.

@темы: Стрекотание, Мозги

---

Вернулся. Завтра подробно все впечатления и куски эмоций, а пока просто охуение о чтения собственного избранного и того, сколько в нем всего набирается. Я в ахе.

К слову, тег "восемь лет ебу мыло..." пока что лидирует в моем топе гениальных тегов

@темы: Всякое

---

Пойти проверить, какой Вы Истинный Учитель Истины: uborshizzza.livejournal.com/732168.html

Да, мне нельзя давать много тестегов.

@темы: Всякое, Мозги

---

---

Пойти погадать по инициалам: uborshizzza.livejournal.com/969632.html

Да, я такой.

@темы: Всякое

---

Пойти узнать, что говорит тебе нумерология: uborshizzza.livejournal.com/772616.html

Пилять, нащяника. Я, конечно, крутой, но склонность пьянству... Я напуган.

@темы: Мозги

---

Парный прогон

Включив телевизор, случайно обнаружил идущий там "Парный прогон" с Глебом Самойловым и его новой группой The Matrixx. Несмотря на некоторые противоречивости, группа в целом производит положительное впечатление. Такое чувство, правда, что после тура "Эпилог" Самойлов даже не переоделся. В общем, почти как "Агата" в плане внешнего вида. Материал оставил весьма противоречивые впечатления. Нет, музыкально все неплохо. Основа - пост-панк, в том виде в каком его играли на Туманном Альбионе в 80-е. То есть - да, влияние The Cure, Sisters of Mercy и ты ды налицо. Хотя и не все так прямолинейно. Самойлов и Ко используют большое количество электронщины: и дисторшированный либо вообще изменнный вокал, и кислотные клавиши и полутанцевальные биты. В общем, музыкально интересно - мне, во всяком случае, было. Вот только истеричность порой неуместно гипертрофированна, и, когда очень кислотные клавиши сливаются с очень громким визгом Самойлова, идет дикий перегруз - в таких местах надо что-то из этих двух компонентов убрать. Я бы клавиши оттуда убрал. Плюс ко всему, не доставила Валерия Гай Германика, периодически появлявшаяся на сцене. Производила впечатление больной девочки. Причем не просто больной, а ебнутой на всю голову. Нет, не внешним видом, а текстом, который несла. Слишком много слова "Россия", слишком много налета политизированности - это портит и развращает. Плюс ко всему, это же не хардкор - здесь это лишнее. Но позитива, в целом, больше.

@темы: Культура

---

Тихие миллионеры

Живые (точнее, и мертвые) примеры Веберовской этики протестантизма

@темы: О людЯх, Взгляд с высоты

---

Мёбиус

Красиво, правда? А еще есть вот такое кино: Мёбиус

И аж посмотреть захотелось.

@темы: Взгляд с высоты, Культура

---

Баш і родная мова

Infernal knight
знаешь что такое Жесть? )

Infernal knight
Интерфейс MySQL phpMyAdmin на беларуском языке

Infernal knight
када я в первый раз увидел вместо привычного GO кнопку с надписью "Панеслася!" - плакал...

@темы: Всякое

---

Немного о корейской войне и советских летчиках в ней

Разрешение на атаку китайской территории или хотя бы «горячее преследование» (боевые действия в воздушном пространстве КНР в пределах 2-3 минут полётного времени) самолетов противника в воздушном пространстве КНР Макартур запросил практически сразу, мотивируя это тем, что без этого американское господство в воздухе становится фикцией. В ответ Трумэн отправил Макартуру специальную депешу, в которой пояснял, что санкцию на проведение операции против Китая может дать только президент США как верховный главнокомандующий. Тем не менее, уже 27 августа 1950 г. американские ВВС атаковали китайский приграничный аэродром в г. Аньдун . С его негласного одобрения американская авиация продолжала совершать рейды на китайскую территорию .
Э. ди Нольфо тоже указывает, что американские самолеты регулярно вторгались в китайское воздушное пространство , и тот же Аньдун бомбили 22 сентября 1950 г.

Под катом интересно

8 октября 1950 г. американские ВВС вторглись в воздушное пространство СССР и подвергли бомбардировке военно-морскую базу Сухая Речка, находящуюся в 100 км от советско-корейской границы.
По А. Розину, два американских реактивных истребителя F-80 "Шутинг-Стар" направились на «свободную охоту» в район китайско-корейской границы. Обнаружив железную дорогу, по которой шли эшелоны с грузами, американцы полетели вдоль неё и, не замеченные радиолокаторами, проскочили государственную границу СССР. Обнаружив аэродром, лётчики атаковали его, сбросив бомбы, а затем обстреляли из пулемётов строения и стоянки самолётов, прежде чем дежурное звено успело подняться в воздух. В результате атаки один из находившихся на аэродроме самолётов был уничтожен полностью, шесть сильно повреждены. К счастью, бомбы и реактивные снаряды не попали в склады с горючим и боеприпасами
В ответ на резкий дипломатический протест Советского Союза и приведение в боевую готовность Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа Госдепартамент США принес официальные извинения и заявил о готовности выплатить необходимую компенсацию и сместить командира эскадрильи, проводившей налет .
Понятно, что в отношении данного инцидента в российской историографии есть определенная ажитация. В то, что это было случайностью, верят далеко не все, и более того, этот инцидент является важной частью тех конспирологических теорий, в которых Корейская война рассматривается как спровоцированная США репетиция третьей мировой в ходе которой Америка планировала обкатать на Северной Корее основные элементы своей военной доктрины: «подобный инцидент вряд ли мог произойти без санкции высоких военных инстанций» .

В начале ноября 1950 г. «горячее преследование» было официально разрешено. Это был серьёзный шаг, означавший втягивание в сферу Корейской войны во всеобщую, хтя при этом США не консультировались со своими союзниками и только поставили в известность о решении, принятом американскими военными властями .
Естественно, это вызывало вполне определенные опасения китайского руководства, которое в переписке с Москвой обращало внимание на слабость авиации и необходимость воздушного прикрытия. 4 октября, согласно мемуарам Пэн Дэхуая, Мао заявил ему, что «Сталин дал согласие на участие в войне советских ВВС, так что за воздушное пространство будут ответственны они, за наземные войска – мы» .
Для решения данной проблемы в КНР был переброшен 64-й истребительный авиакорпус, боевая задача которого заключалась в «прикрытии от ударов авиации противника с воздуха мостов, переправ, гидроэлектростанций, аэродромов, а также объектов тыла и коммуникаций корейско-китайских войск в Северной Корее до рубежа Пхеньян — Вонсан». Одновременно с этим корпус должен был «быть в готовности к отражению во взаимодействии с частями китайской авиации возможных ударов противника по основным административным и промышленным центрам Северо-Восточного Китая на мукденском направлении».

Точнее, первоначально районом действия 64 ИАК, помимо прикрытия районов сосредоточения войск в Китае, был район китайско-корейской границы. Потом максимальный рубеж боевых действий был постепенно перенесен на территорию КНДР до линии Пхеньян – Гензан, что примерно соответствует 37-й параллели, а полёты ограничены береговыми чертами с запада и востока.

Этот момент является довольно важным при рассмотрении вопроса о «советском участии в Корейской войне»: наши летчики не принимали участия в боевых действиях непосредственно на театре военных действий, и перед ними не ставились задачи наступательного плана, связанные с чем-то большим чем «перехват самолётов противника в район китайско-корейской границы» .
В связи с этим автор даже сталкивался с точкой зрения, согласно которой советская авиация не принимала участия в военном конфликте per se, а защищала военные и хозяйственные объекты КНР или те объекты КНДР которые имели важность не только для Кореи (например, Супхунская ГЭС давала электричество как в Корею, так и в Китай). Иными словами, лишь прикрывала китайскую территорию, заходя в воздушное пространство КНДР по тем же причинам, по которым Макартур добивался «горячего преследования».

Впрочем, в данной работе, рассматривающей в основном внутренние факторы, автор не будет уделять слишком большое внимание действиям 64 авиационного корпуса. Хроника его столкновений с врагом, эволюция тактики, быт советских летчиков и иных военных специалистов хорошо описан в военной литературе.

До ноября 1951 года 64-й ИАК организационно входил в состав оперативной группы советских ВВС на территории Китая, затем взаимодействовал с Объединенной китайско-корейской воздушной армией. Советские летчики были одеты в китайскую форму, а на самолетах были нанесены опознавательные знаки ВВС НОАК.
Режим работы был очень тяжелым. После 4-5 месяцев напряженной боевой работы (в том числе 2-х – 3-х вылетов в день) около половины летчиков нуждалось в госпитальном лечении или освобождении от полетов из-за высокой утомляемости .
Первые реактивные истребители МИГ-15 появились в небе Кореи в ноябре 1950 г., произведя почти шоковый эффект. 1-7 ноября 1950 г. советские летчики вынудили американцев прекратить дневные бомбардировки северокорейской территории.
Хотя, по данным советских источников, противник в первые два месяца понес значительные потери в технике, лишившись 68 самолётов, что в 8 раз превышало потери советской стороны, это не было победой. Авиация США по-прежнему полностью господствовала в воздухе .
Район, где действовали советские летчики, американцы прозвали «Аллеей МиГов», так как основными боевыми самолетами, бывшими на вооружении корпуса, были реактивные самолеты МиГ-15 и МиГ-15-бис, которые в боевых условиях проходили своеобразную «обкатку» против новейших образцов американских истребителей, среди которых выделялся F-86 «Сейбрджет».
Это противостояние советских и американских истребителей является поводом для больших и жарких дискуссий как среди историков, так и среди политизированных пользователей интернета, желающих на примере этого единственного прямого противостояния советского и американского оружия показать, «как наши им дали».
Первое столкновение МиГ -15 и F-86 произошло 17 декабря 1950 г. и закончилось сбитым МиГом. Первый F86 был сбит три дня спустя.
Что же касается общей статистики потерь, то данные довольно сильно разнятся. Как свидетельствуют советские боевые документы, с ноября 1950 по ноябрь 1952 г. общее соотношение потерь составляло 7,9: 1, в 1952 г. – 2,2:1, в 1953 г. – 1,9: 1 в пользу пилотов Мигов . По словам авторов «Корея в огне войны», «за неполных три года, в течение которых советские летчики воевали в небе Кореи, 64-й истребительный авиационный корпус потерял 120 летчиков и 335 самолетов МиГ-15» . При этом, только зенитчиками было сбито 40 F-86 при том что по словам Гастингса, за весь период пребывания в Корее число этих самолетов не превышало 150 .
Официально признанные потери советских летчиков по А. Миллетту, кстати, близки к этим данным – более 200 пилотов и 345 МИГ-ов .
Историки США, в частности авторы энциклопедии Корейской войны, говорят о счете 7:1 в свою пользу. М. Гастингс утверждает, что американские летчики во время войны уничтожили 900 самолетов противника, из них – 792 МИГ- а., потеряв при этом всего 78 своих боевых самолетов F-86 .
А. Миллетт отмечает, что в вопросе о воздушных боях обе стороны преувеличивают свои победы. Так, внутренние записи американских ВВС говорят о 101 сбитом F86, в то время как некоторые коммунистические источники доводят эту цифру до 1300. В свою очередь, по американским данным, было сбито 792 МИГа, по данным их противника –498. Однако следует отметить, что деятельность советских летчиков однозначно изменила тактику американских бомбардировщиков, что говорит об эффективности этой деятельности: американцы были вынуждены сменить тактику и не летать, как на параде .
Ссылаясь на американских историков, работавших в российских архивах, он полагает, что реальные цифры составляют порядка 5:2 в пользу американцев . хотя данные цифры касаются всех сбитых МИГ-ов., среди которых американцы не выделяли пилотируемые советскими летчиками. Поэтому реальное соотношение потерь именно российских и американских пилотов может быть еще ниже.
Автор же в этом вопросе доверяет Е. Пепеляеву: «Я твердо заявляю, что групповые воздушные бои самолетов МиГ-15 с F-86 проходили на равных. В первых групповых воздушных боях успех сопутствовал больше летчикам «Сейбров». Начиная с июня-июля 1951 г. летчики 196-го авиаполка проводили воздушные бои уже на самолетах МиГ-15, и в большинстве случаев эти бои заканчивались вытеснением противника из охраняемого района, а это значит, свободным выходом из боя, то есть без своих потерь» .
Кроме того, считать стоит не только или не столько число сбитых самолетов, сколько то, была ли выполнена поставленная задача. По советским данным, «прикрытие переправ и электростанций в районе Аньдун, а также других объектов на территории Северо-Восточного Китая авиасоединениями корпуса выполнялись полностью, самолёты противника за весь период боевых действий к этим объектам не были допущены. Задача по прикрытию путей сообщения и других объектов тыла на территории Северной Кореи соединениями иак выполнена частично» .

При анализе этих споров стоит учитывать следующее.
• Тактико-технические данные истребителей в целом равноценны.
Как отмечают авторы книги «Корея в огне войны», «МиГ-15 бис превосходят американские истребители Ф-86 по вооружению, скороподъёмности и незначительно по горизонтальной скорости , но уступают им по дальности и продолжительности полёта, горизонтальной маневренности, пикированию и стрелковому прицелу» . По М. Гастингсу, МиГ имел более мощное вооружение, но F-86 был более удобен в управлении и стабилен на большой высоте .
МиГ-15 получал преимущество в разгоне и скороподъемности, мог быстрее сократить дистанцию и подойти к противнику. «Сейбр» лучше маневрировал на малой высоте и имел бόльшую скорость, что позволяло ему уходить от преследования . Он мог также дольше держаться в воздухе, имея 1,5 т «лишнего» топлива. Электронное, пилотажное и навигационное оборудование на самолете F-86 было более совершенным, чем на МиГ-15 бис.

• Обе стороны довольно активно «играют со статистикой». Помимо различных критериев подсчета сбитых самолетов противника стоит учитывать хотя бы то, что не каждый вражеский самолет, который задымил и пошел на снижение, был уничтожен. Нередко самолет удавалось довести до аэродрома и впоследствии отремонтировать. Нужно помнить и то, что число уничтоженных самолетов и пилотов противника – это несколько разная статистика. Для тех же американских ВВС, где сохранению жизни пилота уделялось много внимания, уничтожение самолета не означало гибель команды, - в критической ситуации американский летчик мог катапультироваться, и если это происходило над «своей» территорией, он имел хорошие шансы добраться до своих без приключений.

• За рулем американского истребителя всегда сидел именно американец. Когда же речь идет о сбитых американцами МиГ-ах, то помним, что за рулем МиГ- ов китайских летчиков было, как минимум, не меньше, чем советских. При этом подготовка китайских летчиков была значительно хуже. Не случайно одной из причин оттягивания сроков вступления КНР в войну Мао в свое время называл недостаточную обученность и экипированность летного состава.
• Основной целью американского истребителя был МиГ. Но основной целью МиГа был не американский истребитель, а американский бомбардировщик, поскольку главной целью советских и китайских летчиков было предотвращение атак американской авиации на промышленные объекты, располагающиеся на корейско-китайской границе и на территории Китая. Американские истребители главной целью не были, и специальная охота за ними не велась. Впрочем, советские летчики чаще брали на себя F86, а китайцы – остальные цели .
Кроме того, советские летчики вообще не особенно гонялись за головами. Е. Пепеляев пишет: "Мы воевали не за свое отечество, поэтому я не требовал от подчиненных проливать кровь и отдавать жизнь, любой ценой выполняя боевую задачу. Но мы были полны решимости не давать противнику сбивать своих, а главное не дать бомбить обороняемые объекты. Основной задачей летчиков 196-го полка было выжать самолеты противника из района боя, не иметь потерь, а если представится возможность сбить, то воспользоваться этим."
С другой стороны, А. Миллетт отмечает, что хотя у противников американцев часто было преимущество вплоть до четырехкратного, американцы были лучше подготовлены. Это связано с тем, что среди китайцев не было хороших асов, а советские летчики часто менялись, т. к. целью советского командования было пропустить через столкновения с американцами как можно больше личного состава .


Взято, как и многое, у Маккавити

@темы: Восток

---

Копал картошку. Вообще, то еще удовольствие, когда копать приходится вручную. И по сухой земле. Поясница болит нещадно. Но ничего. Зато сейчас меня ждут шашлык и друзья. А завтра троюродный мой (по совместительству один из лучших друзей) сваливает в Гродно на учебу. Немного грустно. Но ничего. До зимы.

@темы: О людЯх, Взгляд с высоты

---

Китайтсы!!!!

Моих китайтсев с возвращением! Я скучал.

@темы: О людЯх

---

Я вообще гений. Ушедши часов в 11 работать, я совершенно упустил тот факт, что к часу мне надо было к окулисту. Спасибо папке - напомнил, отвез, завел. Все оказалось хорошо. Меня все порадовало: и окулист (молодой еще парень, очень спокойный и доброжелательный. Такой молодой, а уже профессионал!) и результаты - вижу я хорошо. В смысле, зрение не падает, что есть несомненный плюс. Подумал и решил, что зимой сделаю себе еще одни очки. А то сичас как-то не до того.

А вообще, райские ощущения я сегодня испытывал, возвращаясь с работы. Шел себе шел и тут в наушниках Gorillaz заиграли. Melancholy Hill. Шикарная вещь! Растворяет. В нее погружаешься и плывешь. Так я погрузился и поплыл. Плыл, смотрел на красивое небо с красивыми белыми облаками и было мне светло и хорошо. Потому что музыка, потому что погода как я люблю, потому что небо и никого вокруг. On Melancholy Hill.

Меланхолия вообще разная бывает. Порой вот такая вот светлая. Это меланхолия весны, позднего лета, ранней осени. Тогда непременно сквозь небо смотрит солнце, уже холодное и негреющее. В наушниках звучит нечто, что уже подсознательно ассоциируется с подобным настроем. Такое состояние расслабляет. Дает отдых мозгам и просто доставляет удовольствие.

А есть чуть более мрачный вариант меланхолии. Для нее необходимы серое небо, дождь (желательно долгий-долгий), общая серость пейзажа и что-нибудь этакое из музыки... Ну, Lacrimosa мне под такое настроение идет. Johnny Hollow еще можно. И тогда ты грустишь. и тебе совсем грустно, но и хорошо в то же время. Такая меланхолия - это позднеосеннее явление.

А зима и лето? А тогда я не меланхолю.

@темы: Путитька и небо, Взгляд с высоты

---

Кросспостинг о том, как надо детективы писать

Рональд Нокс и Стив ван Дайн: правила построения детектива.
toptale.info/node/634

Рональд Нокс (1888--1957) -- английский священник, теолог, писатель, автор детективных романов. Учился в Итоне, затем в Оксфордском университете. Принял католичество (1917). Успешно сочетал богословско-церковную деятельность с сочинением детективных романов (всего их было написано пять). Основная работа по теории детективного жанра -- небольшая ироничная статья "Десять заповедей детективистики". Убежденный сторонник конан-дойловского канона, Нокс в то же время видел и его ограниченность. "Детективу грозит перспектива оказаться исчерпанным, -- писал он. -- Сюжеты делаются все более изощренными, но и читатели становятся все искушеннее. В наши дни почти невозможен литературно-детективный блеф, который не распознали бы проницательные читатели". О том же предупреждали другие сторонники классической модели. Э.Беркли писал: "Лично я абсолютно убежден, что дни старого детектива, являющего собой интеллектуальную загадку и полагающегося всецело на логику, без запоминающихся характеров, стиля или, наконец, юмора, сочтены. Я уверен, что детектив рано или поздно превратится в роман с детективным или криминальным началом, где интерес читателей будет основан не столько на математике, сколько на психологии". Критик Ф.Ван Дорен Стерн: "Насущнейшая необходимость детективного жанра сегодня заключается не в обновлении аппарата, но в новом подходе. Жанр нуждается в серьезном обновлении. Нужен возврат к первоосновам, требуется осознание того, что тема убийства имеет самое прямое отношение к миру эмоций человека и заслуживает самого серьезного отношения. Писатели-детективисты должны знать больше о жизни и меньше о смерти, больше о том, как люди думают, чувствуют, поступают, и меньше о том, как они умирают". Рональд Нокс
ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ ДЕТЕКТИВНОГО РОМАНА
Перевел с английского В.Воронин

I. Преступником должен быть кто-то, упомянутый в начале романа, но им не должен оказаться человек, за ходом чьих мыслей читателю было позволено следить.

Букв много, но оно того стоит

Таинственный незнакомец, который явился неизвестно откуда, например сошел, как это часто бывает, с борта корабля, и о существовании которого читатель никак бы не мог догадаться с самого начала, портит все дело. Вторую половину этой заповеди труднее сформулировать в точных выражениях, особенно в свете некоторых замечательных находок Агаты Кристи. Пожалуй, вернее будет сказать так: автор не должен допускать при изображении персонажа, который окажется преступником, даже намека на мистификацию читателя.
II. Как нечто само собой разумеющееся исключается действие сверхъестественных или потусторонних сил.
Разгадать детективную тайну при помощи подобных средств -- это все равно что выиграть гребную гонку на реке с помощью спрятанного мотора. И в этой связи я позволю себе высказать мнение, что рассказам Честертона об отце Брауне присущ один общий недостаток. Автор почти всегда пытается направить читателя по ложному следу, внушая ему мысль, что преступление, должно быть, совершено каким-то магическим способом, но мы-то знаем, что он неизменно верен правилам честной игры и никогда не опустится до подобной разгадки. Поэтому, хотя нам редко удается угадать настоящего преступника, мы обычно лишены возможности пощекотать себе нервы, подозревая не того, кто совершил преступление.
III. Не допускается использование более чем одного потайного помещения или тайного хода.
Я бы добавил к этому, что автору вообще не следует вводить в повествование потайную дверь, если только действие не происходит в таком доме, в каком можно предположить существование подобных вещей. Когда мне случилось прибегнуть в одной книжке к тайному ходу, я позаботился о том, чтобы заранее сообщить читателю, что дом принадлежал католикам в эпоху гонений на них. Потайной ход в "Загадке Редхауза" Милна вряд ли отвечает правилам честной игры: если бы в доме современной постройки был сделан потайной ход -- невероятно дорогое, между прочим, удовольствие, -- об этом наверняка знала бы вся округа.
IV. Недопустимо использовать доселее неизвестные яды, а также устройства, требующие длинного научного объяснения в конце книги.
Может быть, и существуют неизвестные яды, оказывающие совершенно неожиданное действие на человеческий организм, но пока-то они еще не обнаружены, и, покуда они не будут открыты, нельзя использовать их в произведениях литературы -- это не по правилам! Почти все вещи Остина Фримена, написанные как отчеты о делах, раскрытых доктором Торндайком, имеют небольшой изъян по части медицины: для того чтобы оценить, до чего хитроумной была разгаданная загадка, нам приходится выслушать под занавес длинную научную лекцию.
V. В произведении не должен фигурировать китаец.
Чем вызван этот запрет, я не знаю; наверное, причину надо искать в привычном для Запада представлении о жителе Небесной империи как о существе чересчур умном и недостаточно нравственном. Могу лишь поделиться собственным опытом: если вы, перелистывая книгу, натолкнетесь на упоминание о "глазах-щелочках китайца Лу", лучше сразу отложите ее в сторону -- это плохая вещь. Единственное исключение, которое приходит мне на ум (возможно, есть и другие), -- это "Четыре трагедии Мемуорта" лорда Эрнеста Гамильтона.
VI. Детектииву никогда не должен помогать счастливый случай; он не должен также руководствоватъся безотчетной, но верной интуицией.
Может быть, это слишком сильно сказано, детективу позволительно испытывать озарения, строить догадки по наитию, но, прежде чем начать действовать, он обязан проверить их в ходе подлинного расследования. И опять-таки вполне естественно, что у него будут моменты прозрения, когда ему внезапно откроется смысл предшествовавших наблюдений. Но недопустимо, например, чтобы он обнаружил пропавшее завещание в механизме высоких стоячих часов, поскольку-де необъяснимый инстинкт подсказал ему, что искать нужно именно там. Он должен заглянуть в часы потому, чго именно там спрятал бы завещание он сам на месте преступника. И вообще, необходимо проследить за тем, чтобы не только общий ход рассуждений детектива, но и каждое частное умозаключение были добросовестно выверены, когда дело дойдет до объяснения в конце.
VII. Детектив не должен сам оказаться преступником.
Это правило применимо только в том случае, если автор лично засвидетельствует, что его детектив -- действительно детектив; преступник может на законном основании выдать себя за детектива, как это случилось в "Тайне дымовых труб", и ввести в заблуждение других персонажей, подсунув им ложную информацию.
VIII. Натолкнувшись на тот или иной ключ к разгадке, детектив обязан немедленно представить его для изучения читателю.
Любой писатель способен набросить на повествование покров таинственности, поведав нам, что в этот самый миг великий Пиклок Холc вдруг нагнулся и поднял с земли предмет, который не пожелал показать сопровождавшему его другу. Он лишь прошептал: "Ага!" -- и лицо у него стало серьезным. Все это -- неправомерный способ разгадывания детективной тайны. Мастерство писателя-детективиста состоит в том, чтобы суметь выставить свои ключи к разгадке напоказ и с вызовом сунуть их нам прямо под нос. "Вот, смотрите! -- говорит он. -- Что, по-вашему, из этого следует?" А мы только глазами хлопаем.
IX. Глуповатый друг детектива, Уотсон в том или ином облике, не должен скрывать ни одного из соображений, приходящих ему в голову; по своим умственным способностям он должен немного уступать -- но только совсем чуть-чуть -- среднему читателю. Это правило адресовано тем, кто хочет совершенствоваться; вообще-то, в детективном романе вполне можно обойтись без Уотсона. Но если уж он там есть, то существует он для того, чтобы дать читателю возможность помериться интеллектуальными силами со спарринг-партнером. "Может быть, я рассуждал и не очень умно, -- говорит он себе, закрывая книгу, -- но по крайней мере я не был таким слабоумным тупицей, как бедный старина Уотсон".
Х. Неразличимые братья-близнецы и вообще двойники не могут появляться в романе, если читатель должным образом не подготовлен к этому.
Это слишком простой прием, и основан он на слишком маловероятном предположении. Добавлю в заключение, что никакому преступнику не следует приписывать исключительные способности по части изменения своего внешнего вида, если только автор честно не предупредит нас, что этот человек, будь то мужчина или женщина, привык гримироваться для сцены. Как восхитительно, например, упомянуто об этом в "Последнем деле Трента"!

С. С. Ван Дайн
Двадцать правил для писания детективных романов

Детективный роман - это своего рода интеллектуальная игра. Больше того, это спортивное соревнование. И создаются детективные романы по строго определенным законам - пускай неписаным, но тем не менее обязательным. Каждый уважаемый. и уважающий себя сочинитель детективов неукоснительно соблюдает их. Итак, ниже сформулировано своего рода кредо детективщика, основанное отчасти на практическом опыте всех больших мастеров детективного жанра, а отчасти на подсказках голоса совести честного писателя. Вот оно.

1. Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.

2. Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.

3. В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.

4. Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману - все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.

5. Преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем - с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний способ разгадки тайны преступления, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает ему, что разгадка все время лежала у него, автора, в кармане. Такой автор ничем не лучше любителя примитивных розыгрышей.

6. В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих умозаключений на основе анализа собранных улик, а иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.

7. Без трупа в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней этот труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.

8. Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание с помощью «магического кристалла» и т. д. и т. п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира и гоняться за преступником в четвертом измерении, он обречен на поражение ab initio [с самого начала (лат.)] .

9. Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina [«Бог из машины» (лат.), то есть неожиданно появляющееся (как боги в античных трагедиях) лицо, которое своим вмешательством распутывает положение, казавшееся безнадежным.] . Мобилизовать для разгадки тайны преступления умы троих, четверых, а то и целого отряда сыщиков — значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.

10. Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более или менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.

11. Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его — значит уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством — таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.

12. Сколько бы ни совершалось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, оказывающего ему кое-какие услуги, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.

13. В детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию. Разумеется, убийце в детективном романе следует дать надежду на спасение, но позволить ему прибегнуть к помощи тайного общества — это уже слишком. Ни один первоклассный, уважающий себя убийца не нуждается в подобном преимуществе.

14. Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. Иначе говоря, в roman policier недопустимо вводить псевдонаучные, гипотетические и чисто фантастические приспособления. Как только автор воспаряет на манер Жюля Верна в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.

15. В любой момент разгадка должна быть очевидной — при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим я подразумеваю следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно задолго до последней главы. Нечего и говорить, что сообразительный читатель частенько именно так и раскрывает ее.

16. В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание «атмосферы». Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.

17. Вина за совершение преступления никогда не должна взваливаться в детективном романе на преступника-профессионала. Преступления, совершенные взломщиками или бандитами, расследуются управлениями полиции, а не писателями-детективщиками и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление — это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.

18. Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку несчастным случаем или самоубийством. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения — значит одурачить доверчивого и доброго читателя.

19. Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра — скажем, романов о секретных разведывательных службах. А детективный роман про убийство должен оставаться, как бы это выразиться, в уютных, «домашних» рамках. Он должен отражать повседневные переживания читателя и в известном смысле давать выход его собственным подавленным желаниям и эмоциям.

20. И наконец, еще один пункт для ровного счета: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним — значит расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.

а) Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.
б) Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить его выдать себя.
в) Подделка отпечатков пальцев.
г) Мнимое алиби, обеспечиваемое при помощи манекена.
д) Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.
е) Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.
ж) Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.
з) Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как в нее вломились полицейские.
и) Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.
к) Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком.

Взято у Маккавити

@темы: Взгляд с высоты, литературо

---

Ворчание и музыка

Все чаще и чаще прихожу к выводу, что играть pagan metal на постсоветском пространстве умеют наполовину. Я вот понять не могу, почему наши долбославы, играющие pagan metal еще и нацики обязательно. Это обязательно? Почему те же Eluveitie, которые играют, по сути, пэган, не орут про гельветскую гордость и превосходство? Ну, то есть орут, но, черт возьми, в меру. И не в том плане, что "Я Д'Артаньян - все пидоры". А просто: воспевают культуру, богов, ритуалы, исторические события, природу в конце-концов. А наш пэган - это чаще всего (по текстам) не имеющее к истории никакого отношения месиво, состоящее на 99,9 % из фраз "гой, славяне!" и "коловрат". Пле, долбославие - это самая страшная болезнь нашего пэгана. Вылечились бы - тексты стали бы нормальными. Избавляться надо от гребучего долбославского нацизма, смириться с фактом, что языческие времена ушли и петь о природе, богах и прочая, а не о том, что славянам пора вставать на бой и прочей хрени. Скучно, господа. Скучно и неправильно. Тупо.

@темы: Стрекотание, Культура

---

к слову о бардовской песне

@темы: Культура